Мама, надо посекретничать

Недавно моя дочь (её зовут Яся, и ей шесть лет) пережила стресс — перед тихим часом в детском саду трое детей сняли с неё трусы.

Когда все началось?

Первый звоночек прозвенел недели три назад, когда дочка вечером сказала мне: «Мама, надо посекретничать. Знаешь, во время тихого часа у нас одна девочка показывала свою письку мальчикам. И тогда один мальчик показал свою. Я не смотрела, я вообще закрыла глаза, когда это все началось, а потом пришли воспитатели, и все дети легли спать».

Мы обсудили с дочкой, почему не надо так делать и почему не надо на это смотреть. А еще обсудили, почему ЭТО может быть интересно другим детям («У них, наверное, нет братиков и сестричек, и они не видели, как там все устроено»), и на этом я посчитала тему закрытой. А зря. Ведь можно было услышать сигнал «SOS!» и уже на следующий день поговорить с воспитателями о том, что нужно поговорить с детьми и усилить контроль во время тихого часа.

Комментирует психолог Наталья Лобанова

«Известно, что старший дошкольный возраст — время большого интереса к устройству своего и чужого организма, к половым различиям. Большинство взрослых помнят подобные описанному случаи из своего детства. И свои чувства взрослые помнят тоже — удовольствие от обмена информацией, от нарушения взрослых запретов, от проживания некоторого секретного действа, и при этом где-то совсем рядом — стыд и вина, придающие событию особую остроту. И реакция взрослого (воспитателя, родителей и т.д.) может стать ключевым фактором в переходе одних ощущений (любопытства и радости от самопознания) к другим (вине и стыду).

Я вижу, что в Ясином вопросе звучало: «Мама, это нормально? Я не знаю, как к этому относиться? Как реагировать?». Когда дети делятся с вами переживаниями, важно поинтересоваться их личным отношением к произошедшему (в этом помогут вопросы: «А что ты почувствовала, когда увидела ребят за этим?», «Как бы ты поступила на месте воспитателя?» — они помогут понять ход мыслей и отношение ребенка к событию, дадут возможность не заразить ребенка своими эмоциями).

Выслушав ребенка, можно поделиться с ним чувствами и мыслями о ситуации, например: «Похоже, что ты растерялась (испугалась, чувствовала себя виноватой…), застав ребят за этой игрой.

Думаю, им было интересно в это поиграть, посмотреть, чем они отличаются друг от друга. Я знаю несколько способов, как узнать про свои особенности иначе. Если тебе будет интересно, можем почитать и рассмотреть картинки в энциклопедии, а ты всегда можешь подойти и задать мне вопрос на эту тему. А если меня нет рядом (в садике, например), у тебя есть возможность обратиться за помощью к воспитательницам — они специально находятся там, чтобы помогать тебе в ситуациях, вызывающих затруднения и отвечать на вопросы, которые тебя интересуют». Думаю, подобный доверительный разговор помог бы девочке почувствовать себя в безопасности и осознать, что с ней все в порядке, что ситуация необычная, но из нее есть выход. И, безусловно, родителям стоит поговорить с воспитателями о случившейся ситуации, чтобы те вовремя и корректно реагировали на неё».

«Просто шалость»…

В тот день в дочкином расписании сразу после садика стояло рисование. «Как дела у Яси сегодня?» — спросила я у воспитательницы, когда дочка, попрощавшись с друзьями, подбежала ко мне.

«Да все хорошо», — наша спешка была на руку педагогу. 

Этого «Все хорошо» мне было достаточно, и мы с Ясей направились в сторону студии рисования. Когда мы были на расстоянии пятнадцати минут ходьбы от садика, дочка задумчиво сказала: «Знаешь, мама, все-таки не все хорошо было в садике. Сегодня в тихий час трое детей сняли с меня трусы». Моё сердце с глухим стуком ухнуло вниз. Я сразу вспомнила наш с дочкой недавний разговор и поняла, что опоздала на три недели.

«Знаешь, как было дело?» — Яся крепко держала меня за руку, будто опасаясь, что ей  сейчас грозит опасность, хоть даже от меня (ведь я могла бы сказать «Это ты виновата», и она бы в это поверила). «Мы были в спальне и переодевались в пижамы. Я сняла свою кофточку, а Аня, Кирилл и Лена стали смеяться, что у меня нет майки. А после этого они защекотали меня и стянули с меня трусы. И тут пришла воспитательница и сказала, чтобы все ложились спать, и что Ане, Кириллу и Лене надо извиниться передо мной. Аня и Кирилл извинились, а Лена сказала, что не будет, и воспитательница с ней разговаривала половину тихого часа. Но она все равно не извинилась. Скажи, это я виновата? Все произошло потому, что я не ношу майку? Я вечером разговаривала с Аней, когда мы уже помирились, и она сказала, что они просто так пошутили. Ты тоже думаешь, что это просто шалость?».

И моё сердце опять ухнуло вниз. Я подумала про жертв изнасилования, которым говорят: «Ты сама виновата, что в тот день надела такую короткую юбку, что шла одна по темной улице, что вообще вышла из дома – приличные девушки одни по улицам не ходят».

А вслух сказала: «Нет, дочка. Я не думаю, что это просто шутка. Шутка — это когда смешно и весело всем. А когда троим смешно, одной совсем не смешно, а другие дети не знают, как себя вести, то тут не до шуток. Я завтра поговорю с воспитателями и детьми и объясню, почему так нельзя поступать, хорошо?».

Комментирует психолог Наталья Лобанова

«Разбирая эту ситуацию, я выделила бы в ней несколько аспектов: доверительные отношения мамы и ребенка / чувства ребенка (из которых ведущее – вина) / чувства мамы (страх, гнев и растерянность) и рассмотрела бы каждый из этих аспектов подробнее.

• Похоже, Ясиной маме удается слышать чувства ребенка, разделять их и создавать доверительную атмосферу. Это очень важно в принципе, и особенно в контексте столь щепетильных тем.

• В целом мама Яси верно и деликатно отреагировала на рассказ дочери. Я бы помогла девочке раскрыться, задав вопросы о её переживаниях (в Ясином вопросе «Это я виновата?» как раз звучала попытка найти виноватых, чтобы снять это чувство с себя. И здесь важно не только озвучить «Ты не виновата», но и дать ощущение её «хорошести», детально проговорив, что она вела себя вполне адекватно, и что в её поведении не было ничего провокационного.

• Мне кажется, что в этой ситуации Ясина мама испугалась больше, чем сама Яся.

Её воображение быстро нарисовало самую ужасную картину и её возможные последствия.

Предполагая, что такой может быть реакция большинства родителей, замечу, что в подобных ситуациях важно сохранять хладнокровие и отделять собственные переживания от чувств ребенка. При этом поддержка, прозвучавшая в словах Ясиной мамы: «Я завтра поговорю с воспитателями и детьми и объясню, почему так нельзя поступать», дали ребенку возможность почувствовать себя защищенной.

Конечно, если подобная ситуация произошла, обязательно должен состояться разговор родителей с воспитателями, причем на «холодную» голову. Если диалог с воспитателем не складывается и не дает желаемого результата, то можно идти дальше (методист садика, заведующая, Департамент образования). Кроме того, если родители видят, что их дочь или сын серьёзно переживает возникшую ситуацию, можно обратиться к психологу детского сада в целях оказания поддержки по проживанию чувственного опыта – с тем, чтобы впоследствии ребенок не попадал в ситуацию жертвы насилия.

Не спустить на тормозах

Вечером дочка вела себя чуть тише обычного – она так и не определилась со своим отношением к тому, что произошло в садике. С одной стороны, она была готова не придавать инциденту большого значения («Мама, ну а если это правда была всего лишь глупая шутка?»), с другой – было заметно, как Яся переживает и подбирает правильные слова, пересказывая случившееся папе и бабушке.

Я была растеряна и разгневана, мысли прыгали по шкале эмоций от «к заведующей и не иначе» (разумеется, не под соусом «настучать», а под соусом «хочу посоветоваться») до «сейчас все зависит от моей уравновешенности». Сама я считала, что в случившемся виноваты воспитатели – в момент инцидента в группе их было двое, и ни одна не находилась с детьми в спальне.

Поразмыслив, я решила вести себя так, как вела бы себя моя мама, когда я была ребенком. Внутренне я понимала - наверняка ничего страшного не произойдет, если я спущу ситуацию на тормозах: ведь воспитатели и сами наверняка испугались, и теперь они будут внимательнее относиться к поведению детей во время тихого часа. А дети… В конце концов, Аня, Лена и Кирилл не спрятали от Яси трусы, она тут же их натянула обратно, а обидчики извинились. Но пришло время продемонстрировать дочке, что она может мне доверять. А заодно участники инцидента в садике узнают, что у Яси такая мама, которая так просто это не оставит.

…И все-таки, меня не отпускала мысль: как все было бы проще, если бы воспитатель позвонила мне сразу после инцидента и рассказала, что произошло, что они провели работу, и что я могу не беспокоиться о том, что это когда-либо повториться с моим или любым другим ребенком в группе. Или если бы это же самое воспитатель сказала мне вечером.

Комментирует психолог Наталья Лобанова

«Чтобы почувствовать поддержку, родителям в подобной ситуации важно найти человека, с которым можно было бы разделить чувства, спровоцированные ситуацией, – это может быть муж, подруга, психолог детского сада.

Гнев мамы был во многом вызван воспитателями, утаившими произошедшее

В этом случае маме важно как можно быстрее поговорить с воспитателями, выяснить все аспекты происшествия, обсудить действия, которые они провели для сглаживания ситуации и объяснения детям рамок дозволенного».

Время действовать

Ночью мне спалось не очень. Муж не одобрял мое желание «быстро разобраться в ситуации и постараться её разрешить». Он считал, что мои полномочия оканчиваются на пороге группы: «Максимум, что ты имеешь право сделать – поговорить с воспитателями». Еще день назад я бы считала точно так же. Но «Все хорошо», сказанное воспитательницей, меня подкосило – доверием к педагогам теперь не пахло. К утру у меня родился план действий: я написала в группе детского сада в социальной сети о том, что произошло, и что я бы хотела поговорить о случившемся с родителями Ани, Лены и Кирилла (в течение нескольких дней родители других детей отвечали на моё сообщение в ключе: «Спасибо, что предупредили, мы обсудили эту ситуацию со своим ребенком»). И еще я написала записку воспитательнице (дочку в садик в этот день отводил муж), что в 16-00 я приду поговорить с детьми о том, что произошло. И что если у родителей детей-зачинщиков есть желание поучаствовать в диалоге, то я буду рада.

В 16:00, когда я зашла в группу, там были все дети, кроме Лены и Кирилла, которых забрали раньше. Разговаривать на тему «трое против одного», когда интересы троих представляла одна лишь Аня, мне показалось нечестно. Потому мы поговорили с детьми о том, как себя вести, если на тебя нападают сразу трое (выяснилось, что дети не представляют вообще, как можно защищаться, звать на помощь, их версии ограничивались: «Надо вести себя хорошо, и тогда ничего не случится» и «Ну можно сказать воспитателю»). А еще разговор коснулся того, как важно быть командой и моментально реагировать, когда на твоего друга нападают несколько человек (и только в этот момент дети сообразили, что вчера они не спасли Ясю от насилия, хотя могли бы. И что если бы это случилось с любым из них, они бы хотели рассчитывать на помощь).

В завершение дебатов я достала из сумки совместную фотографию мужа и дочки и подытожила: «Ребята, на этом снимке Ясин папа держит новорожденную Ясю. В тот момент, когда Яся родилась, папа пообещал ей, что будет её защищать в любой ситуации, что бы ни случилось. Я прикреплю эту фотографию на Ясин ящичек с одеждой, и каждый, кто захочет обидеть Ясю, может сначала выйти в раздевалку и посмотреть на Ясиного стокилограммового папу. А Лене и Кириллу мы завтра можем рассказать, почему на Ясином шкафчике появилось это фото, договорились?».

Пока дочка одевалась, я поговорила с воспитательницей о том, что мне очень больно от того, что об инциденте я узнала от дочки, а не от воспитателей. «Мы решили поговорить с родителями Лены, Кирилла и Ани, а потом уже с вами», - неубедительно оправдалась воспитатель. (Вторая воспитатель выдала мне версию: «Мы решили, что то, что мы поговорили в группе с детьми, этого достаточно»).

Утром на следующий день, отведя Ясю в садик, я заглянула в группу и, увидев Кирилла, обратилась к нему при детях: «Кирюш, жалко, что тебя вчера не было, у нас с детьми было собрание. Мы обсудили, что нельзя обижать слабых, а раз ты самый большой, то будет здорово, если ты свою силу пустишь на что-то хорошее. А про собрание и про Ясиного защитника тебе дети расскажут, да, дети?» Кирилл согласно кивнул, дети бросились рассказывать ему про то, как круто быть командой, и что весить 100 кг, как папа Яси, это тоже круто.

Комментирует психолог Наталья Лобанова

«Грустно, когда родители вынуждены делать работу за воспитателей. По сути мама Яси провела грамотную работу. Но ведь создавать ощущение безопасности для детей - это задача именно педагогов.

Каждый ребенок должен знать, что в отсутствие родителей он может обратиться за помощью и поддержкой к воспитателям и те обязательно их окажут

В данной ситуации, похоже, воспитатели попытались «спустить все на тормозах», не придавая необходимого значения тому, что произошло, – и таким образом подрывая доверие родителей и, что самое неприятное, детей. На мой взгляд, в этом случае маме Яси не помешал бы разговор с психологом учреждения и методистом, которые провели бы инструктаж для педагогов в подобных ситуациях».

P.S. Когда я забирала Ясю из садика на следующий после собрания с детьми день, Яся подбежала ко мне с докладом: «Мама, ты представляешь, мы в садике целый день были командой, как ты на собрании посоветовала! У нас все получилось!».

Впрочем, для меня случившаяся история не закончилась: с одной стороны, моё доверие к воспитателям не восстановилось, а с другой – я все еще чувствую напряжение, исходящее от них («А ну, что еще выкинет эта сумасшедшая мамашка?»), когда захожу за дочкой в группу. Но Яся ходит в садик с большей радостью и спокойствием, чем раньше – и для меня это лучший результат. Хоть и промежуточный.

В моих ближайших планах – обращение к заведующей детского сада. С просьбой о проведении психологом садика курса лекций и практических занятий, посвященных самозащите детей – в детском саду, дома, на улице, где угодно. Мне важно, чтобы каждый ребенок (а не только моя дочь) знал, что делать, если к нему на улице подойдет незнакомая добрая тетя и предложит мишку, куклу или мороженое. «Надо вести себя хорошо», произнесенное хором шестилеток, очень меня смутило.

Текст: Ира Форд

---

link
Похожие материалы: