Чистилище

В прошлом месяце я попала в чистилище.

Нет, правда, я совершенно серьезно.

Просто внезапно стало плохо в гостинице среди ночи, то ли отравилась чем-то, то ли давление резко упало, в общем я встала водички попить и потеряла сознание. Очухалась и кое как по длинному (вот не поверите, длинному белому коридору!) поползла на ресепшен. Там они меня подобрали, перепугались, конечно... вызвали скорую, она, к чести столицы, приехала быстро, померила давление, помяла живот, положила на носилки и увезла. Там я и выяснила, а что, собственно, у меня болит? И страшно серьезный доктор сказал, что у меня... разрыв яичника и везут меня в гинекологию и там будут зашивать. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.

К счастью у меня был с собой телефон и я позвонила сразу двум людям. Добрейшему на свете человеку Алесе и моему мужу. Мужу я сказала дословно: «Я не знаю, что эта за хрень, но живот у меня не болит и ничего не болит. У меня просто слабость. Поэтому ты иди на Шаманку (к скале Шаманке на Байкале издревле ходят просить всякие чудеса) и проси за меня, иначе я совсем пропаду!»

И муж пошел на Шаманку.
А я попала в Чистилище. Это так про себе я назвала палату, где лежат женщины, которым делают несложную гинекологическую операцию.
Сначала в приемный, конечно, а потом уже туда.

Я специально не буду вам рассказывать, что это за чудо такое - московская городская больница, приемный покой. Как я сдавала анализы, ходила из кабинета в кабинет с ватками и баночками... вам то это зачем?
Я только скажу, что это значительно хуже питерских больниц, в которых мне лет 15 назад доводилось лежать и значительно лучше, чем я ожидала, начитавшись всяких страшилок из интернета. И люди там человечные! Здоровые, добрые, простоватые... мужики. Уж не знаю почему, но в "мою смену" в приемном покое женщин почти не было. А мужчины казались надежными и бесконечно шутили.

В конце концов, меня подняли в палату. Обычная палата на шесть человек, новая койка — просто чудо техники, сгибается, как восточная танцовщица, во все стороны, чистенькое белье. Еду, пока я там была, приносили раз восемь. А была я там меньше суток. Кроме обедо-ужинов - фрукты, йогурты, соки и почему-то шиповник. Я так ничего и не попробовала, но жалею только о шиповники. Его когда-то бабушка заваривала и поила всю семью.

А диагноз мой меж тем никак не хотел подтверждаться... В приемном они его еще смутно видели, а потом уже нет... Андрей то все-таки на Шаманку сходил! Меня то и дело поднимали и вели на обследование. Обследовали и отпускали. И я сразу валилась и засыпала. Давление все еще было низким, да и ночь почти не спала.

Но даже сквозь этот полусон я подметила то, что меня поразило. Сейчас уже месяц прошел, а я все эти картинки перед глазами держу и время от времени вопросы себе задаю... почему?

Почему, например, привезли девку — капризную, недовольную, в одно пижаме... чужую!, все кинулись ей помогать. Это я о себе. Я — чужая! Не столичная. Об этом сестра-хозяйка, когда меня заселяла, во всеуслышанье заявила: "Не москвичка, без полиса!" (читай - бомжиха) А ко мне и девочка юная подходила, на сохранении, спрашивала, может нужно чего? И бабушка совсем старенькая, что ее занесло вообще на эту гинекологию? И тетенька такая боевая с копной на голову (я краем уха слышала, что у нее самый страшный диагноз) свои тарелки предлагала и все советовала что-то, советовала...

А я лежала и плакала... от бессилия, а они утешали меня.
И еще у них у всех, кроме тех, что на сохранении, были бинтами обвязаны ноги, как при растяжениях. Обвязаны ноги! Я спросила почему, оказалось, так теперь делают перед чисткой. Чтобы вены сохранить после наркоза. Какие-то нововведения. Раньше не было так. И вот они, бедненькие, ходили такие... цапельки с прямыми ножками и ждали, что их позовут на операцию. А их все не звали и не звали. И кушать им было нельзя. А они очень хотели.

Потом стали привозить каталки. Одну увезли, другую. Абортов, слава богу, никому не делали, почему то для меня это было важно узнать... Нет, сказали, возростная палата. Здесь плановые или такие, как я. Мне ноги никто не бинтовал. Я все ждала, думала, если забинтуют, то - все, капец.
В голове все крутила - чистка, чистка! Так - слово как слово, мы в телесной терапии часто говорим, когда у человека озноб или еще чего - "чистка идет". А в гинекологии это имеет совсем другой смысл.

Это значит ты в себе вырастила что-то такое, чего не должно в тебе быть. Чистка — это ведь не только аборты, это еще эндометриоз, миомы, фибромы... Вот как на чайнике, если его долго кипятить и не мыть, образуется накипь, так и у нас, женщин, если долго жить не очищая тело и душу, появляется остаточный след. Не простила, не забыла, не оставила, не смогла... И потом только выжигать это все собственной болью-покоянием-слезами или убирать хирургическим путем. Хотя одно не исключает другого. И хорошо, если удается успеть убрать.

Потом их стали одну за другой привозить. И так быстро! Вроде только увезли каталку и уже назад. Будят (не грубо), требуют перелечь на кровать, спрашивают имя, кладут на живот бутылку со льдом и наказывают держать ровно двадцать минут. И уходят. Как можно контролировать время, когда все плывет после наркоза? Как можно оставить человека, которому только что выдрали кусок плоти из живота?

Через десять минут следующая пошла. Следующая. А потом та что была первая, уже встает и кое-как в раскоряку идет к последней, стоит облокотившись на спинку кровати, шатается, с часами в кулачке, выжидает двадцать минут.

Меня поразила эта женская молчаливая спокойная солидарность!
И еще меня поразило, что ведь... операции, а они одни!!!
Я помню как я лежала в больницах в юности. У меня под дверями дежурил муж, мама, мне бесконечно звонили подруги, у меня вся тумбочка были заставлена цветами. И я вдруг поняла, какая же я на самом деле счастливая! Боженька, какая же я счастливая!!! Я даже здесь была не одна. За меня, с еще неясным диагнозом, здесь, в чужом городе, беспокоилась куча людей. Меня раздирало на части чувство всепоглощающей благодарности к высшему и высочайшее негодование.

Почему, ну почему эти женщины были одни?

Никто не должен быть один, ни в какую минуту, ни в какой час. Особенно в болезни, в минуты слабости, нам нужны люди, как никогда, так давайте же будем помнить, что человек слаб, когда он один!
Меня забрали из больницы в пять часов вечера, когда врачам надоело выяснять что со мной. Забрал мой ученик и коллега Антон Захаров. Мы шли с ним по двору больницы. Он — такой молодой и красивый, и я -  растрепанная, бледная и в пижаме, и чувствовала, что он не сторониться меня. И знаете, как я была за это благодарна!

И в отеле меня встретили, как родную и бесплатно заменили номер на тот, что получше. И каждый подходил спросить, как там я.
И Алеся оборвала весь телефон, он все-таки сел, собака, и она уже рвалась ехать меня выручать.

А потом, еще несколько часов по скайпу, помогала мне дожить это невероятное приключение верная и самоотверженная подруга. И где-то, очень далеко, тревожно дремал в очередной раз спасший меня муж и спал великий Байкал.

В отеле я, повинуюсь внезапному порыву, ввела в гугл «чистилище». Я знала это слово, изучала сравнительное богословие, но захотелось еще почитать. Чистилище — временное наказание, тебя помещают между мирами, пока ты не поймешь нечто важное для себя и тогда сможешь обрести рай.

Я не буду рассказывать, о чем думала лежа на той койке, это на самом деле очень личное... Я только скажу, что на следующий день у меня был заранее купленный билет на самолет в Египет, где должна была наконец-то сбыться моя самая сокровенная, с детства, мечта — жить у моря. И я улетела! Улетела в свой "рай". Чистилище в тот раз отпустило меня.

И вывод: если у вас есть даже минута на то, чтобы подумать о том, как вы живете и принять правильное решение или раскаяться — не медлите! Потратьте эту минуту именно на это, быть может у вас не будет другой!

Елена Шубина  
Похожие материалы: