В понедельник на «Привозе»

Супруги Рабиновичи смотрят фильм ужасов. Идут самые ужасные кадры, появляются жуткие чудовища... Жена прижимается к мужу и шепчет:
— Мамочка!
Муж:
— Похожа...

***

Жених при знакомстве с невестой был неприятно поражен и отводит шадхена в сторону, чтобы сообщить ему о недостатках, которые он нашел в невесте:
— Зачем вы привели меня сюда? Она отвратительна и стара, она косит, у нее плохие зубы и слезящиеся глаза…
Шадхен перебивает его:
— Вы можете говорить громко, она к тому же еще и глуха.

***

Однажды Михаила Светлова спросили, как он оценивает новый перевод стихов Тараса Шевченко на русский язык. Тот немедленно ответил:
— С малороссийского Шевченко перевели на еще менее российский.

***

Один из гостей Нильса Бора увидел на дверях его дома прибитую подкову:
— Неужели вы, великий ученый, можете верить в то, что подкова над дверью приносит счастье?
Бор с улыбкой ответил:
— Конечно же, не верю! Но подкова приносит счастье даже тем, кто в это не верит.

Женщина на «Привозе» покупает гуся. Около часа его крутит, вертит, нюхает, раздвигает ножки. Продавец долго смотрит на происходящее, а потом говорит:
— Мадам, если вы хотите его реанимировать, то уже попробуйте рот в рот, а то он так у вас не оживет.

***

Жених вместе с шадхеном наносят первый визит в дом невесты. В то время как они ожидают в гостиной появления семьи, шадхен обращает внимание жениха на стеклянный шкаф, в котором выставлена напоказ серебряная посуда:
— Взгляните сюда. По этим вещам вы можете судить, как богаты эти люди.
Молодой человек недоверчиво спрашивает:
— А разве невозможно, что эти вещи были взяты взаймы только для этого случая, чтобы произвести впечатление богатства?
Шадхен возражает:
— Ну, что за ерунда приходит вам в голову? Разве же им кто-нибудь даст взаймы!

***

Милтон Розен, мелкий рекламный агент из Бруклина, был на улице сбит машиной и скончался в больнице. Он был застрахован, и его жена получила от страховой фирмы 200 тысяч долларов. «Ой-вэй, — плачет безутешная вдова, — всю жизнь мы жили в бедности, и вот теперь, когда нам, наконец, кое-что перепало, он так некстати умер!»

***

Однажды поэт Твардовский, живший в высотке на Котельнической набережной, никак не мог попасть в свою квартиру, да еще, как назло, захотел по малой нужде. Терпеть было невмоготу поэтому он попросился в туалет к жившей на первом этаже Раневской. На прощание Фаина Георгиевна сказала автору «Василия Теркина»:
— Заходите еще, двери моего клозета всегда открыты для вас.

— Расскажите, как сошла с ума ваша жена? — спрашивают Рабиновича.
— Мы путешествовали в горах, где прекрасное эхо. А Циля привыкла, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней...

***

Как-то, еще в дореволюционные времена, в одной из синагог Вильно шла служба. Перед одной из молитв половина молящихся встала, а другая половина осталась сидеть. Те, что сидели, начали кричать вставшим, чтобы они сели, а стоящие требовали, чтобы сидящие встали... Раввин, не зная, что делать, решил обратится за советом к старому Мойше, который был первым шамесом этой синагоги.
Он пригласил с собой по одному представителю от «стоящих» и от «сидящих», и они отправились выяснять, какой традиции следует придерживаться во время молитвы.
«Стоящий» спросил старого Мойше:
— Стоять во время этой молитвы — это наша традиция?
— Нет, — ответил старый Мойше, — это не наша традиция.
«Сидящий»:
— Значит, сидеть во время этой молитвы — это наша традиция?
— Нет, — снова возразил старый Мойше, — это тоже не наша традиция.
Тут вмешался раввин:
— Видите ли, Мойше, молящиеся все время ругаются по поводу того, должны ли они сидеть или стоять во время этой молитвы...
Старый Мойше перебил его и сказал:
— Вот это и есть наша ТРАДИЦИЯ!

***

На одесском «Привозе»:
— Товарищ продавец, я купила у вас яйца. Вы сказали мне, что они домашние, а они совсем не домашние!
— А какие они по-вашему?
— Какие угодно, но только не домашние!
— А что, вам Украина — уже не дом родной?

***

Однажды шахматист и шахматный историк Александр Кобленц решил разыграть Михаила Таля и спросил у него:
— Ты не помнишь случайно, какой вариант играл белыми Керес в ферзевом гамбите против Болеславского в третьем туре XX первенства СССР?
Таль ответил:
— Хватит меня разыгрывать! Болеславский играл с Кересом не в третьем туре, а в девятнадцатом. И белыми играл как раз Болеславский, причем это был не ферзевый гамбит, а испанская партия.
Похожие материалы: