Факт гибели Чапаева не доказан

Логика подсказывает, что погибель красного командира при «невыясненных обстоятельствах» оказалась как раз той самой пластилиновой легендой, которую благоприятно лепить заново в зависимости от тематики момента. В роликах-агитках 1941 года пораненый Чапай бодренько всплывает и тут же отправляется громить фашистских захватчиков. Но более того это «всплытие», если напрячься, не могло бы строиться на голой фантазии, если бы нашлись живые свидетели героической гибели. А они были? Выясняется, что нет. В романе этому посвящены всего две строчки: «плыли двое, уже были у самого берега — и в тот самый миг хищная пулька ударила Чапаева в голову.

Когда спутник, уползший в осоку, оглянулся — сзади никого не было. Чапаев потонул в водах Урала». То есть мертвым его никто не видел, одни предположения. Причем сделанные его же бойцами, которым серым сентябрьским утром, подсвеченным внезапной атакой белоказаков, только и было дел, как наблюдать за направлениями пуль, летевших над речной гладью.

Так что же это за спутник, тот, что кинулся в реку вкупе с командиром, может быть он знает? В 1927 году, уже затем выхода четвертой, причесанной по всем законам классовой литературы, версии романа о Чапаеве, в рязанской газете «Рабочий клич» были напечатаны воспоминания якобы бывшего красноармейца 25-й дивизии за подписью «Т.З.В.», тот, что как бы бы как плыл сообща с командиром, после этого того, как впотьмах «в одном нижнем белье» они приняли махач.

«В нас не стреляли, — писал тот самый очевидец, — какой-то казак преследовал нас до берега, хотел достать копьем, но берег был высок. Сведенная длань не давала мне плыть. «Крепись!» — крикнул он (Чапаев) мне и капельку поддержал меня. Течение отнесло меня аршина на полтора ниже. Он стал выбиваться из сил. Раз, иной погрузился в воду. Я напряг все силы к нему, но сил не было. Руки, ноги не двигались. Он скрылся. Я потерял рассудок. Течение Урала вынесло меня на правый берег и спасло мне жизнь».

Показания подстреленного бойца и легли в основу драматической сцены фильма, где Чапаев как поплавок то показывается над поверхностью воды, загребая здоровой рукой, то исчезает, когда станковый пулемет чертит по глади трассы пуль. Но потому что в этом свидетельстве нет более того упоминания о том, что начдив был несладко ранен.

Напротив, он помог бойцу сдернуть одежду и слегка ли не волоком дотащил его до берега и скинул в воду. Получается, что справный человек и видавший виды боец Чапаев, которому в 1919 году было возле тридцати лет, легко мог набрать побольше воздуха в легкие и как следует нырнуть, дабы сгинуть из зоны обстрела незамеченным. В начале сентября влага в реке не такая уж холодная, а в прибрежных зарослях не возбраняется укрыться.

Так что же было дальше? В 1937 году к 20-летию советской власти под редакцией Горького вышел сборник «Творчество народов СССР», куда следом разделов про вождя мирового пролетариата и отца народов включили записанную со слов известного карельского сказочника Матвея Коргуева «русскую быль» под интригующим названием «Жив Чапаев». А заканчивается она так: «Неправда, что Чапаев утонул. Взвалил его Петька на себя, да в Урал-речку, да на себе и переправил. Выходил там его. Выжил Чапаев и кликухо сменил. За ошибку свою, значит, чтобы стыда не было на людях».

Вот интересная пустяковина. Денщик Петька по книге и фильму, а в жизни — Петр Исаев, шеф связи бригады и в то же время порученец по особенно важным делам пережил своего командира гладко на год. Внучка начдива Татьяна считает, что он «застрелился на поминках по деду из-за того, что здорово переживал».

На реальную существование похоже другое. Расчувствовавшись от густого партизанского самогона, Петька легко начал гутарить лишнее, а в сенях ему «помогли» прервать опасные откровения. О чем же? Как раз о той загадочной «ошибке» начдива, которая стала причиной единственного поражения его доблестной 25-й дивизии позже многих успехов, основанных на дикой партизанщине.

Степные казаки под Уральском жили, воевали и столетиями хранили от посягательств свой зажиточный станичный уклад, и в оплату оказываемого царским правительством уважения служили ему своими верными шашками. Поэтому нечего поражаться тому, что красные лозунги и уж тем больше верх голытьбы не могла у них привиться как что-то родное.

Вторая столица стороны Бухарской, аккурат так в те годы назывался городок Лбищенск — немного раз переходил из рук в руки. И вот когда советская политическая элита как будто бы в нем зацепилась непреклонно, там расположился штаб дивизии Чапаева с окончательно небольшим гарнизоном, которого убедили в том, что белые казаки нагрянуть не посмеют.

Кстати проронить, командовавший казаками генерал Бородин имел инструкция брать отчаянного Чапая живым для острастки красных. Так откель начдив был так беспечен, что «ошибся» и позволил напасть на себя ночью, да так, что многие его бойцы более того не успели забрать в руки винтовок? Известно, что незадолго до этого из штаба 4-й армии ему прислали немного аэропланов с летчиками, чье непролетарское происхождение и поведение очевидно било в глаза.

Во время разведывательных полетов они немного раз «не обнаруживали» конного противника. И Чапаеву начальство оперативной части его штаба Орловский давал заведомо ложные сводки, каким тот должен был придерживаться. Сам начдив о военной стратегии имел слабое представление, большей частью полученное на своем же опыте ещё во время первой важный войны, в сражениях которой стал за свою решительность и находчивость полным Георгиевским кавалером. Ему ли было тягаться с царским генералом?

«Василь Иваныч, а за что тебя в военную академию не приняли? — Спросили меня, Петька, кто таковой Цезарь. А я говорю, жеребец из второго эскадрона. — Правильно не приняли. Пока ты был в отъезде, мы его в четвертый эскадрон перевели». На самом деле, в этом месте Фурманов не погрешил супротив истины: Чапаев с ноября 1918 года до января 1919 «болтался как хрен во щах» в академии Генштаба, где только и успел, что научиться как следует впитывать текст.

Потом, вернувшись по «личной настоятельной просьбе на фронт» он военные операции своей партизанской вольницы разрабатывал с помощью картофелин, хотя определенного пиетета перед грамотными офицерами не растерял. Однако только ли странное поведение Орловского было тем «позором», которое, если вспомянуть сказочника, Чапаеву нужно было утаить? Ведь нет, в таком случае не возбраняется было бы новости речь только о «троянском коне» на аэропланах, присланном ему ревнивым до посторонний славы Фрунзе.

Разгром чапаевцев под Лбищенском стал возможным ещё по одной причине, которая кроется уже в его вдалеке не счастливой личной жизни. Раскрасавица его законная супруга ещё во время первой важный войны, не ужившись со свекром и оставив детей, сбежала с кондуктором, крайне высокооплачиваемым по тем временам рабочим. Чапаев же, выполняя последнюю волю умиравшего от ран боевого товарища, взял на воспитание его детей, а вдова Пелагея, на тот самый раз леди вдали не привлекательная, напросилась к нему в гражданские жены, обещав к детям Чапаева от первого брака относиться как к своим.

Однако уже в гражданскую, приехав на побывку, начдив застал свою новую супругу с заведующим артиллерийским складом Георгием Живоложиновым, тот, что Чапаева выдерживать не мог и завел роман нетрудно из желания напакостить. Пулеметчик Чапая принял эту ситуацию до такой степени рядом к сердцу, что выбил оконце и начал палить поверх кровати с любовниками.

Мачеха тут же прикрылась младшим сыном Чапаева от первого брака. Все словно бы бы как остались целы, но Василий Иванович уехал на фронт в тот же день. По воспоминаниям дочери начдива, Пелагея взяла ставшего для нее живым щитом мальчишку и поехала к мужу мириться. Однако сына к отцу пропустили, а вероломную женщину — нет. Но она по наущению своего любовника отомстила Чапаеву чисто по-бабьи: на обратном пути заехала в штаб белых и рассказала, что штаб в Лбищенске не прикрыт, а у бойцов винтовки сплошь учебные.

Двойное предательство в конечном счете и окунуло доблестного красного командира в воды Урала под стрекот станкового пулемета, очередями которого Чапаеву отстреливали только его спутников, а не его самого. Ведь мы помним, белоказакам требовалось схватить его живым. Но в осоке на берегу следы начдива, казалось бы, потерялись насовсем. Или нет? Известно, что в бригаде начдива сражались венгры. Именно они прислали его дочери сообщение, где шибко красочно рассказывалось о сорванной с одной из изб двери, на которой раненого командира как на плоту переправили в безопасное местоположение.

Однако он умер от потери крови и был похоронен в прибрежном песке. Искать могилу, прикрытую камышом, через годы было бесполезно, вследствие того что что реченька изменила русло. Так сколь же лет должно было одолеть путь, чтобы топография местности не позволяла выявить — истина это или выдумка? Вот то-то и оно! Письмо из Венгрии Клавдия Чапаева получила в 50-е годы, то есть уже в то время, когда и в этой стране также появилась организация, способная «продиктовать» любое сообщение и любые сведения, согласованные с коллегами-чекистами из Москвы.

Факт гибели Чапаева не доказан, а неглупый население версию о красивой смерти высмеивал и тем самым отрицал. Чего стоит хотя бы такая помеха для беспрепятственного форсирования Урала, как привязанный к ногам сейф с секретными картами, то есть с картошкой. Но куда же мог подеваться Чапаев, отсидевшись в камышах? Можно, конечно, вдогонку за Пелевиным («Чапаев и пустота») разыскивать его где-то во внешней Монголии, куда уставший драться начдив подался к своему другу барону Унгерну. Однако кроме литературного вымысла есть и масса свидетельств, больше похожих на действительность.

Василий Ситяев, ветеран Великой Отечественной, написал о своей встрече в 1941 году с сослуживцем начдива, свято хранившим бурку и шашку пропавшего Чапаева в ожидании его возвращения. Бывший чапаевец говорил, что взвод венгров его удачно переправил сквозь реку, а Чапаев отпустил охрану «ударять беляков» и сам направился в Самару к Фрунзе «за наказанием». Кого, тех, кто подставил штаб его дивизии? В таком случае в 4-й армии он вряд ли бы нашел правду.

Позже, в 1998 году некто Онянов из Томской области рассказал, что встретил своего бывшего командира уже постаревшим и слепым, без труда узнаваемым, но с прочий фамилией. И услышал расклад о том, что отпустив венгров, Чапаев пошел в штаб к Фрунзе. В дороге от голода и дождей основательно занедужил и три недели отлеживался на хуторе в степи. Когда же добрался, Фрунзе посадил его под арест. Примерно месяц в Москве решали, что действовать с воскресшим.

В итоге партия сочла, что бездыханный Чапаев полезнее для воспитания молодежи, и выслала его в Архангельскую область под вымышленной фамилией. Но в 1934 Чапаев как-то проговорился. После этого им занялась Лубянка. Только вслед за тем смерти Сталина, уже слепого, его поместили в жилище инвалидов, сказав, что в настоящее время никто не поверит в вздор сумасшедшего, вообразившего себя Чапаем.

«Как брать тебя назад, если все знают, что ты героически погиб? Вместоположение тебя ныне воюет легенда», — тот самый реакция Фрунзе начдиву выглядит крайне вероятным. Героическая жизнеописание удачливого красного командира в то время бесспорно могла быть использована как хорошая агитка, ибо самое лучшее, что в ней было — это приятная завершенность и вероятность что-то приукрасить или подчистить.

Насчет первого особое поручение получил бывший студент-филолог Фурманов, которому пообещали запамятовать эсеровское и анархистское прошлое и сделали следом секретарем московской ассоциации пролетарских писателей. А насчет второго советские историки скрупулезно молчали, что первую награду, именное оружие ещё в 1918 году на Восточном фронте Чапаеву вручал сам Троцкий.

Был ли на деле гениальным полководцем превращенный в блистательный образец для молодежи начдив? Природной храбрости полного Георгиевского кавалера первой важный и тактических решений с помощью картошки для этого было бы немного. Чапаев был рядовым красным командиром, не хуже и не лучше других. Но о стратегах, чей гений сумел одержать победу искусство профессиональной белой армии, изрекать более того шепотом было угрожающе.

Крупные военачальники Гражданской войны, в которой не бывает победителей и побежденных, гибли в подвалах НКВД и гнили в лагерях ГУЛАГа. Их местоположение в массовом сознании должен был сменить несложный плотник Василий Иванович, крестьянский сынуля, согласный руководить армией в мировом масштабе, если только подучиться чуть-чуть. Чапаева стали штамповать в индустриальных масштабах пропаганды, и тем самым довели его образ едва-едва ли не до лубочного. И население начал относиться к нему капельку ли не как к ярмарочному петрушке, сочиняя анекдоты.

«Петька выходит из штаба, а навстречу ему Чапаев из бани, в простыне и на голове рушник намотано. — Василь Иваныч! Ты прямо как Джавахарлал Неру! Конечно, джавахарлал, Петька, только не Неру, а Нюру».

Говорят, что знаменитая Анка-пулеметчица, персонаж без малого всех анекдотов, появилась в фильме братьев Васильевых по личному указанию Фрунзе. В книге боевая подружка зовется по иному — это разведчица одной из чапаевских бригад Мария Попова. А Анной звали жену комиссара Фурманова, с которой он познакомился где-то в санитарном поезде.

Эту самую женщину начдив Чапаев застал у комиссара прямо в кровати и приказал выслать тотчас, дабы не подрывать дисциплину посреди красноармейцев. Потом оба послали Фрунзе телеграммы, что не могут дальше служить вкупе.
Похожие материалы: